Монмартр для парижан — символ свободы и образ жизни, живописная деревушка и сущий рай для богемы. Парижский шик — родом с Монмартра: здесь привыкли разглагольствовать посреди дороги о судьбах искусства или, надев невообразимый наряд, со страстью отдаваться art de vivre. Здесь ничего не производят и ничего не продают, кроме памяти о Париже; здесь можно часами любоваться видами на прекраснейший город мира и узнать о французах больше, чем из сотни книг.
Деньги на постройку собора Сакре-Кер собирались по общественной подписке, и каждый хотел, чтобы он выглядел так, как виделось лично ему. Архитектор Абади выбрал романо-византийс-кий стиль — и не угадал. Собор ругали несколько месяцев, а потом война вкусов была забыта — всех примирил открывающийся с площади великолепный вид на Париж. Можно подняться к колоколу Савояр. Ведут к нему триста с чем-то ступенек. Зато вид с колокольнифантастический!
Внизу, на площади Сен-Пьер, всегда полно народу — туристы, зеваки, клошары, домохозяйки, няни с малышами. Собственно Монмартр и начинается здесь: кружится карусель, звуки шарманки дарят ощущение безмятежности. Падают монетки в жестяной кувшин, песенки Мис-тангет, Пиаф, Бреля, Монтана заставляют забыть о времени.
На улице Tholoze магазинчик «Мастер и Маргарита»: русский фарфор, украшения, картины. Почему такое название? «Да ведь Монмартр — смесь авантюризма, святости и чудесных метаморфоз». Тому подтверждение — улица Мучеников (rue de Martyrs). По ней вели на казнь за проповедь христианства епископа Дионисия. Согласно легенде, даже обезглавленный, он продолжал путь к Богу, держа в руках собственную голову! В сквере Бюиссон фигурке свято го Дени с головой в руках парижане поклоняются и сегодня. Впрочем, кое-кто считает, что Дени не был священником и в ранг святых попал по сходству с Дионисом, богом вина.
Наверное, поэтому улица Мучеников сменила ориентацию: в 1900-е вокруг нее располагалась чуть ли не половина 150 парижских кабаре! Гулянье, карусели, прилавки — шум улицы были прологом к настоящему веселью. Добропорядочные буржуа ехали сюда, подстегиваемые любопытством: что же творят здесь эти пропащие? В доме 75, к примеру, располагался Divan Japonais, где царила певичка Иветт Гильбер — именно она ввела моду на перчатки до локтя. Исполняемые ею куплеты заставляли краснеть даже цензоров! Между прочим, ее портрет кисти Тулуз-Лотрека можно увидеть в московском Пушкинском музее: рыжеволосая красотка зазывает вас посетить кабаре.
Лотрек считал Divan Japonais своей гостиной: путь от улицы Коленкур, 21, где он работал в ателье художницы Сюзанны Валадон, занимает несколько минут. Теперь помещение сдается внаем и проникнуть в мастерскую довольно легко. Через ее широкие окна видны ближайшие улицы, где всегда кипела жизнь! Белошвейки, продавщицы, натурщицы спешили развлечься после трудового дня. В искусстве развлечений мало что изменилось: кабаре, дискотека, концертный зал и культурный центр Divan mondiale открыты каждый вечер. Шуточки, вино, веселье до утра...
На rue Tourlaque, 22, в частном саду Les fusaines, заросшему плющом, видны античные колонны, статуи в духе Миро и Пикассо. Быт по-дачному демократичен: колонка, шланг, лейки, грабли, горшки с цветами, мешки с мусором. Богема скептически относится к цивилизации — тут уважают старые привязанности. В этом легко убедиться на улице Жозефа де Местра. Среди особняков — ветхий домик, который власти отказываются ремонтировать. Почему? Из окон дома 54 по улице Лепик крыша домика выглядит весьма живописно. Именно такой она изображена на картине Ван-Гога. А еще обитатели Монмартра любят повеселиться. Для этого у них есть даже собственное вино: виноградник на улице де Соль каждую осень выдает душистый сок, сохраняющий дух Монмартра. На празднике торжественно собирают первые кисти и мнут их босыми пятками. Это зрелище так любил Бернар Бюфе — окна его дома выходят прямо на виноградник. И на сад Музея Монмартра. Снаружи это деревенские ворота, за которыми — вся история холма: святой Дени, афиши и карикатуры Стейнлена и Тулуз-Лотрека, сервизы местного фарфорового завода. Когда-то здесь разрабатывали гипсовые залежи — это был удобный строительный материал. Пока повозки тряслись по брусчатке, здания покрывались белой пылью. Площадь перед Мулен Руж до сих пор называется Белой. Кстати, и кабаре в те времена было «Белой Королевой». Белоснежное здание Музея Монмартра — не исключение, а его контраст с зеленью сада — отличный живописный сюжет. Таким он виделся и Сюзанне Валадон. Не зря Тулуз-Лотрек и Ренуар, которым позировала эта циркачка, твердили, что у девчонки талант! Сколько же вина пришлось выпить, чтобы убедить ее взять кисть! Взять хотя бы историю кабачка «Проворный кролик». Одной ногой стоящий в кастрюле, с бутылкой в лапе, в шляпе набекрень символ бесшабашного веселья сегодня смотрит с сувениров. Поначалу это питейное заведение на углу улиц де Соль и Сен-Винсент, позади виноградников, было местом встречи преступного элемента и называлось «Кабаре убийц». Но разбойники на Монмартре не удержались, а вот художникам кабачок приглянулся. И Андре Жиль намалевал на клочке бумаги поданного в виде рагу кролика — как если бы он разделял веселую компанию. Подпись: «Кролик от Жиля». Со временем «Кролик от Жиля» (Lapin a Gill) превратился в Lapin Agile, «Проворного кролика».
В 1903 году кабачок купил знаменитый певец Аристид Брюан, и компания гуляк заявлялась сюда уже каждый вечер: Модильяни, Каран д'Аш, Пикассо, Утрилло — его «Розовый домик» находится через дорогу.
Жизнь и смерть здесь идут рука об руку — на знаменитое кладбище Монмартр парижане приходят погулять, приводят детей и внуков. У французов принято покупать место заранее, а нынешний директор театра Шатле даже соорудил себе памятник. Оказаться в конце пути на Монмартре — престижно! Да еще в неплохой компании: вас ждут Дюма, Стендаль, Золя, Луиза Вебер (известная как Ла Гулю, основательница канкана), импрессионист Дега (на плите — его истинная фамилия: de Gas), актер и режиссер Саша Гитри. Есть и русские: Мария Потоцкая-Салтыкова, Вацлав Нижинский.
В компании великих вдохновение приходит быстрее. Так решил еще Сезанн — окна его мастерской выходили как раз на кладбище. Да и нынешние знаменитости предпочитают селиться неподалеку, несмотря на кусачие цены. Следы великих повсюду: прямо в стене Жан Марэ создал памятник писателю Марселю Эме: «Человек, проходящий сквозь стену». Рядом жила Далида, и на маленькой площади ее изящный бюст. Чуть дальше, в доме Клода Лелюша, — кинотеатр для интеллектуалов «Синема дю Мулен де ла Галетт».
В начале XX века сад вокруг мельницы де ла Галетт был весьма популярным местом. Владельцы всех мельниц холма Дебре вели родословную с 1621 года и считались королями мукомолов. Когда в 1814 году русские захватили Монмартр, младший Дебре отчаянно сопротивлялся и изрубил в куски крылья своей самой большой мельницы. К счастью, скоро настал мир, и его сын решил переделать оплот сопротивления в бальный зал. По вечерам тут собиралась неплохая компания: художники, поэты, натурщицы, прачки, булочники, бакалейщики. Тон задавали Джейн Авриль и Ла Гулю: они вертелись, как мельницы, плюхались на шпагат, подкрепляя трюки пикантными куплетами. Зал ревел от восторга и пускался в пляс: полька, вальс, кадриль... Веселье продолжается и сегодня, правда, только на картине Ренуара «Бал в Мулен де ла Галетт» — он жил неподалеку, в «Замке туманов». Теперь семья Дебре отдыхает на кладбище у собора Сен-Пьер, Аллея туманов превратилась в район нуворишей, а легендарная мельница — в символ. Правда, ресторанчик La graziano у подножия мельницы все еще приглашает гостей. Душа и сердце Монмартра, улица Аббесс. Она состоит из антикварных магазинчиков, книжных и зеленных лавчонок, крошечных кафе.
Украшение площади Abbesses — станция метро с воротами в стиле ар нуво. Когда-то парижане специально приезжали сюда, чтобы поглазеть на новинку мастера Гимара. Впрочем, площадь Аббесс всегда была в авангарде: именно здесь построили церковь, поражавшую эклектикой даже продвинутых наблюдателей: смесь классики, готики, мавританского стиля.
Мешать течения, идеи всегда было по душе артистическим натурам. На улице Сен-Венсен дом XVI века с солнечными часами на стене соседствует с типичной застройкой конца XIX в. А под крышей дома в тупике Marie Blanche собрались средневековые химеры, восточная мозаика, готические ворота, башня кватроченто. На авеню Жюно теснят друг друга ар нуво, конструктивизм и неоклассика. В 1926 году «австрийский Корбюзье» Адольф Лоз отстроил дом 13 для дадаиста Тристана Тцара, яростного врага традиций. Это был манифест архитектуры будущего — сегодня это просто комфортабельное жилье. Если проникнуть в сад позади дома, можно увидеть самый старый родник Монмартра. Здесь жил художник Франсиск Пульбо, создатель парижского гамена.
Здесь также памятники и могилы очень многих великих:
