Айседора Дункан -одна из первых феминисток, разрушительница табу в искусстве танца и в обществе. Но борьба за независимость женщин стоила ей любви и счастья.
Дора Анджела Дункан родилась 26 маяЙ 1877 года в Сан-Франциско. Она была младшей из четырех детей учительницы музыки Мэри Грей и банкира Джозефа Дункана. Отец Джозеф Дункан обанкротился и бежал еще до рождения дочери, оставив жену с детьми без средств к существованию. Семья часто переезжала, в пять лет Айседору уже отдали в школу - за ней некому было присматривать. Но учеба казалась девочке бесполезной тратой времени. Танец - вот чему она хотела посвящать все свое время. В тринадцать лет Айседора бросила школу и серьезно занялась танцами. Она нашла способ заработать любимым делом: собрала группу соседских детей и учила их танцевать. «Мне следует благодарить судьбу за то, что во времена нашей юности моя мама была бедна, - вспоминала она. — Она не могла позволить себе ни слуг, ни гувернанток - благодаря этому ребенком я могла вести жизнь близкую к природе... Я никогда не была жертвой бесконечных «нет», которые так часто отравляют жизнь детям». Айседора, бросив школу, знания черпала из личного опыта и сентиментальных романов, которые в избытке находила в библиотеке. Это уже в юном возрасте привело ее к созданию собственной философии, которая со временем стала тем, что сегодня принято называть феминизмом. «Я решила посвятить свою жизнь борьбе против брака за эмансипацию женщин и за право иметь ребенка по собственному желанию, стала защищать их права и достоинство, - писала Дункан. — Я ознакомилась с брачным законодательством и с возмущением узнала о рабском положении женщин. ... И тогда я поклялась, что никогда не унижусь до подобного положения». Вся жизнь Айседоры прошла под знаком этой борьбы.
В 18 лет мисс Дункан с матерью и братом переехала в Чикаго. Поначалу ей пришлось исполнять в местном варьете «танец с перцем» -так директор театра именовал подобие канкана. Затем Дункан удалось получить приглашение в клуб местной богемы, перед которой она исполняла «религиозный танец» под музыку Мендельсона. Именно там она познакомилась с Иваном Мироцки. Сорокапятилетний эмигрант поляк был поэтом, художником и обладателем ярко-рыжей бороды. Отношения их были исключительно платоническими. Иван, несмотря на страстную влюбленность, лишь однажды позволил "себе поцеловать Айседору. Она тогда была юна и неопытна. Когда Мироцки сделал ей предложение, она «поверила, что это будет единственная и величайшая любовь» ее жизни. Дункан согласилась выйти за него замуж - пока еще принципы не мешали ей, — но вскоре брат Айседоры узнал, что у поляка есть жена и нет средств к существованию. Айседора решила расстаться с Иваном и с Чикаго одновременно. Первым городом после Чикаго стал Лондон. В Англии, думала Айседора, найдутся люди, способные оценить ее искусство. Именно в Лондоне, посещая музеи и галереи, Дункан придумала себе новый образ - греческой танцовщицы. Она добилась определенного успеха, выступала даже перед королевской семьей. Затем последовал Париж, где она познакомилась с Роденом и отвергла его, о чем впоследствии сожалела. Айседора тогда - да и на протяжении всей жизни - была увлечена исключительно своим: искусством танца. Она танцевала перед всеми, кто проявлял хоть толику интереса, и объясняла свои теории «хоть водопроводчику, если бы таковой явился». Дункан познакомилась со многими антрепренерами и начала ездить на гастроли с театрами. Так она оказалась в Будапеште, где встретила человека, в которого впервые по-настоящему влюбилась. Румынский актер Оскар Бережи стал ее «Ромео». Оскар был талантлив, хорош собой и обаятелен. Они сбежали вдвоем и несколько дней провели в деревенской хижине. Айседора впервые узнала, что такое настоящая страсть. «Мне казалось, я готова пожертвовать всем своим успехом и даже искусством ради того, чтобы хоть на мгновение очутиться в его объятиях», - писала она. Дункан с «Ромео» едва не поженились, даже подыскивали квартиру, но Бережи предпочел устраивать собственную карьеру. Расставшись с ним, Айседора несколько недель провела «в полной прострации», а потом тяжело заболела. Тогда, на больничной койке, Дункан поклялась никогда больше не покидать искусство ради любви. Решив, что больше не будет «никаких браков», она купила участок земли в Греции и решила посвятить себя служению искусству и самосовершенствованию. Но как ни печально, служение искусству не всегда приносит деньги. Ей вскоре пришлось вернуться к работе. В 1905 году в гримерную к Айседоре явилось «прекрасное существо» с золотистыми кудрями: высокий, тонкогубый и чрезвычайно разгневанный красавец. Он заявил, что Дункан украла идею его декораций для своего спектакля. Его звали Гордон Крэг. Их любовь была взаимной и страстной. Она звала его Тэд, он ее Топси. Но идиллии снова помешала карьера - на сей раз карьера Дункан. «После первых недель неистовой страсти пришло возмездие в виде беспощадной битвы между гением Гордона Крэга и вдохновением моего искусства», - объясняла Дункан. Крэг заявил, что после свадьбы Айседора не будет больше танцевать. «Ты не должна выступать на сцене и махать руками!- говорил он. - Ты должна сидеть дома и точить мне карандаши!» Свадьба не состоялась, но от Крэга Айседора родила дочь Дейдру. Появление внебрачного ребенка не заставило Дункан отвергнуть идеи эмансипации. Разве что отказалась поддерживать женские движения, пока не придумают способ анестезии во время родов. «Неслыханное, нецивилизованное варварство заставлять женщину выносить подобные чудовищные страдания», — считала она. Несмотря на всю свою независимость, Айседора оставалась ранимой женщиной, и даже себе не признавалась насколько. Она не могла жить без Креига, и не могла жить с Крейгом. Она была слаба после родов и не хотела расставаться с ребенком - но ей нужны были деньги, и приходилось ездить на гастроли. Дункан нашла себе очередного юношу и брала с собой, оплачивая его проезд и проживание. Она знакомилась со множеством мужчин и заводила немало романов - лишь бы не оставаться одной. Очередным ее возлюбленным стал Парис Юджин Зингер, сын всемирно известного изобретателя швейной машинки «Зингер». Статный, обладающий аристократическими манерами, шармом и огромным состоянием, Парис покорил Айседору. Он оплатил ее долги и пригласил в путешествие по Италии. Осенью 1909 года она уже знала, что беременна от него. В мае 1910 года во Франции родился сын Дункан и Зингера Патрик. Зингер сделал Айседоре предложение. Однако брачный контракт возмутил Дункан. Она заявила, что ее «нельзя купить». Но Зингер не желал делить Айседору ни с публикой, ни с кем бы то ни было другим - он отчаянно ревновал, и вскоре после рождения Патрика Дункан и Зингер стали жить врозь. А еще через некоторое время произошла трагедия. В 1913 году Дейдра и Патрик — дети Айседоры — погибли в автокатастрофе в Париже. Они ехали в машине вместе с няней и шофером. По дороге двигатель заглох, водитель вышел из машины, заглянул под капот. В этот момент мотор заработал, и автомобиль, сбив водителя, рухнул с набережной в Сену. Трагедия настолько потрясла Айседору, что она даже не могла плакать. Со смертью детей кончилась и ее прежняя жизнь. «Если бы горе пришло ко мне намного раньше, может, я сумела бы преодолеть его, писала она, - если бы оно пришло позже, возможно, не было бы столь ужасным. Но в тот момент, когда я находилась в полном расцвете сил и жизненной энергии, оно совершенно подточило меня». Дункан располнела, начала пить, ее фамилию недавние поклонники и журналисты теперь произносили как Drunken - пьяная. Она сменила несколько любовников, забеременела от незнакомого молодого человека, которого встретила на берегу моря, и потеряла еще одного ребенка. Он умер сразу после родов. Теперь Айседоре постоянно мерещились призраки мертвых детей. Она не могла танцевать, думала о самоубийстве. В Европе между тем началась Первая мировая война. Дункан приходилось переезжать из страны в страну, чтобы убежать от кровавой бойни. На эти переезды она потратила все свои сбережения, поскольку возила с собой и свою школу — несколько десятков детей. Она занимала деньги у ростовщиков, ей помогали бывшие любовники, но в итоге она все равно осталась в одиночестве и без гроша. И на сей раз спасение пришло из России. В 1921 году Константин Станиславский пригласил Айседору открыть в России новую школу танцев. Со всем жаром существа, разочаровавшегося в попытках претворить в жизнь в Европе свои художественные видения, я готовилась вступить в идеальное государство коммунизма», - писала Айседора, приехав в послереволюционную Россию. Здесь царили голод и разруха, но Дункан с воодушевлением готовилась вступить в новую жизнь. Она и не предполагала, что найдет в России свою последнюю любовь - поэта, который заставит ее нарушить все данные себе обещания. Как только не называли Есенина его друзья и знакомые: Сергун, Сережа, Сережка, Сергей Александрович, Есенин... Но слов Solotaia golova в его адрес еще никто не произносил. Так его называла только Айседора Дункан. А еще называла Anguel и Tchort. Этот мальчик оказался удивительно похож на ее сына Патрика, каким тот стал бы в 25 лет. Айседора влюбилась в Есенина с первого взгляда. раздражала. Он ревновал к ее известности и не поним:ал причин ее страсти. Айседора же прощала ему любую грубость. Резкость Есенина она объясняла словами Ruska lubow. Ей всегда нравились мужчины именно такого типа, но на сей раз чувства усиливала материнская любовь. Она пережила столько потерь, что готова была на все, лишь бы этот мужчина оставался с ней рядом. «Есенин был ее повелителем, ее господином. Она, как собака, целовала руку, которую он заносил для удара, и глаза, в которых чаще, чем любовь, горела ненависть к ней», - писал Мариенгоф. Дункан знала лишь несколько слов по-русски, но свободно говорила на английском, немецком, французском языках. А Есенин знал только русский. Но Айседора была танцовщицей, она понимала каждый жест без слов. Однажды Есенин, застав Айседору , плачущей над фотографиями погибших детей, вырвал у нее альбом и швырнул его в огонь. Он даже не позволил Дункан спасти фотографии. Есенин поселился в доме Айседоры Дункан на Пречистенке, а с появлением Сергея там стали бывать и его приятели. Айседора танцевала для них — но на самом деле для него одного, — а Есенин лишь зло подшучивал над Дункан. «Почему танцы так прославляют? - недоумевал он. - Допустим, я признаю, что это искусство. Возможно, как и все другие искусства, но я нахожу это смешным. Мне не нравятся танцы. Я их не понимаю. Мне неприятно слышать, что ей аплодируют в театре. Нерусское это искусство, потому я его и не люблю. Я - русский. Я люблю камаринскую!» Айседора же относилась к поэзии своего «черта и ангела» с восхищением. «Он - гений! - говорила она. — Я поеду с ним в Европу и в Америку, я сделаю его знаменитым на весь мир!» Об их романе сплетничала вся Москва, злые языки утверждали, что Айседора нашла себе молодого любовника, а Есенин получил источник дохода. На самом же деле слухи о громадном состоянии Дункан не соответствовали действительности. У нее почти ничего не было, и Есенин, узнав об этом, страшно разозлился - он чувствовал себя обманутым. Они так часто ссорились, что их свадьба стала для всех неожиданностью. Однако второго мая 1922 года в одном из московских загсов был зарегистрирован брак Сергея Есенина и Айседоры Дункан. Десятого мая 1922 года они улетели в Европу. Во время этой поездки от Берлина до Нью-Йорка прокатилась скандальная молва о русском поэте. Пресса обсуждала пение «Интернационала» в ресторанах Берлина, пьяные разгулы Есенина. Он прославился, но совсем не так, как мечтал. Есенин злился, что его знали только как «мужа Айседоры Дункан». Их ссоры становились все более жестокими. Есенин сильно изменился за время путешествия по Европе. Осунулся, стал угрюм и неразговорчив. «От кудрявого, игрушечного мальчика остались только очень ясные глаза, да и они как будто выгорели на каком-то слишком ярком солнце», - вспоминал Максим Горький. Айседора, при всей своей любви к Есенину, уставала от его выходок, запоев и походов по кабакам. К тому же она отчаянно ревновала его к знакомым женщинам и даже друзьям-мужчинам. Возможно, теперь она могла бы понять Зингера, который точно так же, как она хотела единолично владеть Есениным, желал полновластно владеть ею. А Есенин, как много лет назад сама Дункан, стремился вырваться из этой удушающей любви и чуждой ему культуры. Вернувшись из Европы в Москву, Айседора сказала: «Вот, я привезла этого ребенка на его родину, но у нас нет более ничего общего с ним». Есенин продолжал бывать на Пречистенке, но все реже. В конце концов он ушел от Дункан. Айседора теперь появлялась в обществе с другими мужчинами - она по-прежнему не могла оставаться одна. Она изменилась и постарела, жаловалась на «русскую любовь», на Есенина, которому «отдала без остатка свои чувства». Айседора больше не могла танцевать, а ее школа приносила одни убытки. В России на представления не было денег, а за границу ее учеников не пускали. В конце года она покинула Россию. Больше Дункан никогда не вернулась в «идеальное государство». Ночью 27 декабря 1925 года Сергей Есенин покончил с собой в том самом номере ленинградской гостиницы «Англетер», где впервые остановился с Айседорой. После его гибели Дункан прожила всего два года. Она продолжала проповедовать идеи независимости и эмансипации женщин, но уже скорее по привычке. Вряд ли она готова была признать, что идеалы, в которые верила, разрушили ее жизнь. В ее судьбе был еще один русский - пианист Виктор Серов. Он, так . же как Есенин, был младше Айседоры. Дункан столь же отчаянно ревновала его, и однажды попыталась совершить самоубийство. Тогда ее уда-лость спасти. А 14 сентября 1927 года Айседора села в свой спортивный автомобиль и завела мотор. Красный шарф, обмотанный вокруг ее шеи, попал в колесо автомобиля и задушил танцовщицу, когда машина тронулась с места. О последних днях великой танцовщицы известно немного. Среди ее последних мужчин называют русского пианиста-эмигранта Виктора Серова, который был ее вдвое младше. Она страшно ревновала его и даже хотела однажды покончить жизнь самоубийством. Также ходят слухи,что смерть Айседоры была подстроена, т.к. на заднем сиденье в машине сидел импресарио, который мог специально закрепить кончик 8-ми метрового развивающегося на ветру легкого шарфа на оси колеса. Айседора повсюду, где только можно, открывала школы танца для детей,которые затем обычно быстро закрывались из-за отсутствия средств. Только московская школа танца на Пречистенке просуществовала два десятилетия, благодаря поддержке правительства. Руководила школой ученица и приемная дочь Айседоры Ирма Дункан. Айседора всегда говорила: «Только гений достоин моего тела». Но гении, восхищаясь ею, отказывались признавать главенство женщины. А единственному мужчине, ради которого она отказалась от своих принципов, ее жертва оказалась не нужна. И все же одну свою мечту Дункан осуществила: она стала великой танцовщицей. Журнал Gala биография (сентябрь 2005) Текст: Дина Суворова ________________________________________ В зтой книге, неповторимая Айседора Дункан рассказывает о себе, о конце XIX века — времени рождения нового, изменения привычных форм. Она смело ломала признанные каноны рафинированного искусства балета, создавая невиданный доселе танец. Духовная свобода, способность выразить в танце внутренние переживания — вот чем жила эта удивительная женщина. Страстные романы, трагическая гибель детей, приезд в Советскую Россию... Как танец Айседоры, так и ее судьба напоминала костер на ветру. Чем сильнее ветер, тем ярче пламя и короче жизнь... 
Высказывания Айседоры о балете:проделывающих мучительные упражнения. Они часами простаивали на носках,словно жертвы жестокой и бессмысленной инквизиции. Айседора сильнее чем
когда-либо почувствовала убеждение, что императорская балетная школа враждебна как природе, так и искусству.
Айседора о балете (цитата): "Мои идеалы делали для меня невозможным участие в балете, каждое движение которого шокировало меня и
шло вразрез с моим чувством прекрасного, его выразительные средства казались мне механическими и вульгарными". Конец цитаты.
Айседора пишет: "Я враг балета, который считаю фальшивым и нелепым искусством, стоящим фактически вне прочих искусств".
Вышла книга Айседоры.
